В пейзажах 1970-х годов Л. А. Зориковой прежде всего хочется воплотить свой интерес к окружающему миру, поделиться впечатлениями, вынесенными из путешествий. Особенно её привлекает Крым, который она открыла для себя ещё в годы учебы в художественном училище. Для неё это и Древняя Греция, столь любимая ею античность — «Руины Пантикапея. Керчь», 1984, «Крым. Киммерия. Коктебель», 1979; и величественная природа — «Дорога к Голубому заливу», 1979, «Гроза над Кара-Дагом», 1979.

В крымских пейзажах пространство раскрывается перед нами в широком охвате, горы и море соединяются в равновесии контрастов. Художница берёт высокую точку зрения, позволяющую передавать торжественный ритм застывших плотными грядами гор («Крымские горы», 1978; «Вершина Кара-Дага», 1979). Испытывая преклонение перед вековечной природой, она естественно и просто включает в эти эпические виды приметы современной жизни: расположенное у подножия гор селение, затерявшуюся кошару («Коктебель. Крымский поселок», 1978; «Коктебель. Кошара в горах», 1979).

Постепенно художница отходит от броской, явной, всеми признанной красоты горных и морских видов. Она открывает для себя, а затем и для зрителя, неповторимость мотивов, окружающих нас. В 1980 – 90-х годах параллельно складываются несколько серий, границы между которыми размыты: «Времена года», «Старый город Воронеж», «Мой сад. Шесть соток».

В серии «Времена года» она воплощает разнообразные градации, цветовые, световые отношения, свойственные не только каждому сезону, но и каждому дню. Она уверена, что если передать реальность во всей её полноте, в единстве колористических и пространственных моментов, то это будет и эстетически ценно. Существенные закономерности натуры, вызывающие эмоциональный отклик, воплощены в акварелях «Пасмурный день. Церковь Николы», 1989, «Осенний дворик», 1990.

Для художницы открывается красота и значительность тех мест, где она проживает каждый день. Не величественные виды крымских гор, а узкие улочки Прибалтики, неприметные домики, силуэты сохранившихся воронежских церквей появляются в её произведениях. В серии «Старый город Воронеж», над которой Л. А. Зорикова работает с 1980-х годов, она выявляет сложное взаимодействие прошлого и настоящего: «Первый снег. Пожарка», 1989, «Одиночество», 1989 и многие другие.

В серии «Мой сад. Шесть соток» автор идёт от единичного к общему, добиваясь правды в передаче состояния современного городского человека, открывающего в «шести сотках» врачующую душу силу природы. Отдавая предпочтение многокрасочной гармонии цвета, художница верна в тональном решении своих произведений.

В 1990-х годах расширяется круг воронежских мотивов, их воплощение рождает сложные эмоции и размышления об историческом пути нашей страны, о судьбах людей: «Надежда», «Свежий ветер», 1991.

Лидии Александровне присуща особая чуткость к поэтическому слову, поэтому любимое место в Крыму — Коктебель, своеобразный символ поэзии, искусства Серебряного века. Стихи М. Волошина, М. Цветаевой, В. Брюсова обретают здесь большую смысловую наполненность, а в акварелях появляется символичность: «Вершина Святой горы Сюрлюк-Кая. Коктебель», 2001, «Холодные тучи над Кара-Дагом», 2001, «Дом поэта М. Волошина», 2002.

С 2000-х годов Лидия Александровна Зорикова всё больше работает в технике масляной живописи. Уже нет стремления передавать своё состояние, переживание текущего момента, важнее воплотить вековечную связь человека с землёй, древней и всегда новой. Идёт неторопливая работа по отбору главного, наиболее существенного, устойчиво существующего, при этом сохраняется свежесть натурного видения. С другой стороны открывается и Воронежский край: мир провинциальных усадеб с остатками построек, парков.

Исторические координаты, присутствующие в серии «Старый город Воронеж», усиливаются в пейзажах, выполненных в поездках по Воронежскому краю. Работы, созданные в Рамони, Борисоглебске, Павловске, Староживотинном проникнуты щемящим чувством утраты, но и пониманием неизменности, вечности этого мира.

Произведения Л. А. Зориковой заставляют задавать себе вопросы и искать на них ответы. Она не пишет разрушенных дворянских домов, вырубленных парков, она видит то, что остается неизменным, несмотря на ход истории; то, что существовало до нас и будет существовать после. Глядя на пейзажи «Берёзы и осинки в Чертовицах», 2012, «Начало марта в Чертовицах», 2012, начинаешь понимать, даже физически ощущать, почему Дмитрий Иванович Толстой, директор Эрмитажа, владелец усадьбы в Чертовицах, писал своему брату Ивану Ивановичу Толстому, вице-президенту Академии художеств, в 1885 году: «…как всегда с восторгом наслаждаюсь Чертовицким…».

При сохранении эмоциональной непосредственности, в пейзажах 2010-х годов явственнее проявляется особая содержательность.

В творчестве Лидии Александровны Зориковой пейзаж органично дополняет натюрморт: обобщение, необъятность мира сменяется пристальным взглядом на то, что её окружает постоянно. Художница впускает зрителя в свой дом, в свою мастерскую, и воплощённая повседневность превращается в своеобразный автопортрет.

Пластическая гармония ясных форм народной керамики в «Деревенском натюрморте», 1989, сменяется изысканностью тональных отношений в «Натюрморте с раковиной», 1999. Для автора важен не просто объем в пространстве, а характер вещи, её аромат, который явственно ощущается в натюрмортах «Яблочный Спас», 2010, «Симфония красного», 2012. Её живопись телесна и словно подвижна, построена на ритме красочных пятен. Активность, заложенная цветом, поддержана широкой, с выявленным мазком, манерой живописи.

Представляя своё повседневное вещественное окружение, она уходит от банальности жизни. «Живопись позволяет видеть вещи такими, — говорил Поль Валери, — какими они были однажды, когда на них глядели с любовью». И мы уже по-другому смотрим на то, что нас окружает: видим множество оттенков жёлтого в опавших листьях — «Осень. Жёлтые листья», 2005; ветка рябины открывается во всей сложности своей формы — «Натюрморт с рябиной», 1994; а в корчаге, оставленной только как память о бабушке, обнаруживаем гармонию пропорций — «Хлеб Воронежский», 2008.

Через её произведения и мы начинаем видеть мир чистой красоты, простой и совершенной. Тот же мир красоты и гармонии художница ищет в женщинах:
в 2010-х годах она все чаще обращается к портрету. Создавая женские образы, Лидия Зорикова прежде всего передает открытость внешнему миру, эмоциональную наполненность: «Девушки, яблоки, цветы», 2010, «Любаша», 2016.

Живопись Лидии Зориковой — это соединение непосредственности восприятия со строгой закономерностью воплощения.

Обширна география пейзажного творчества: Прибалтика, Малороссия, Крым, Средняя Азия, Болгария. Но главной темой стал Воронеж и Воронежский край. Постепенно, неторопливо, от произведения к произведению, раскрывает художница красоту, глубину, историческую содержательность родных, привычных мест.

С помощью качественных цветовых изменений она передаёт пространство, каждый нюанс цвета звучит в её работах вполне определенно. Она относится к цвету, как к своеобразной драгоценности, поэтому в её произведениях он обладает убедительной силой художественной выразительности.

Лидия Зорикова не мыслит себя без натуры, но в воображении художницы натурный мотив видоизменяется, совершенствуется. Отсюда тяготение к серийной организации своих произведений. Она не стремится создать впечатление случайности, а, напротив, подчеркивает устойчивость, равновесие.

Цвет является важнейшим компонентом построения формы в натюрмортах Лидии Зориковой. Предметный мир приобретает особую красоту и выразительность, ни на миг не нарушая жизненную правду, и вместе с тем оберегая автора от фотографической иллюзорности. Она смотрит на мир глазами живописца: подмечает и передаёт всё цветовое богатство, но не позволяет себе спокойно плыть по поверхности натуры. В живописи Лидии Зориковой найдена убедительная пластическая форма, воплощающая своеобразие, уникальность меняющаяся на наших глазах и с участием нашей жизни.

текст: Кривцова М.А.