Биография

Лидия Зорикова родилась в 1939 году в городе Пушкин Ленинградской области. Сегодня этот пригород Петербурга чаще именуют его старым названием — Царское Село.

От того времени в памяти ничего не осталось, только бережно сохранённые старые фотографии позволяют отчасти представить атмосферу того дома и большой семьи.

Всё изменилось с началом войны. Отец, Александр Павлович Зориков (1906 – 1996), ушёл на фронт. Лейтенант Военно-воздушных сил Ленинградского военного округа, он защищал город во время блокады. А мать, Тамара Давыдовна Зорикова (1914 – 2002), вместе с маленькими детьми, Львом и Лидией, была отправлена в далёкую Оренбургскую область. Жизнь старательно убрала из памяти все подробности полуголодной жизни, но осталась благодарность к жителям далекой уральской деревни Новосергеевка, которые делились с ними последним. Только благодаря этому они выжили.

Несмотря на долгий и трудный путь из-за Урала в Ленинград после окончания войны, в душе жила радость возвращения в родные места. Но… от дома остались только стены. Вернувшийся с войны отец принял решение переехать в Калининград (Кёнигсберг), где предоставляли жильё и работу.

Всё было непривычно пугающим в этом прусском городе: старый, ржавый, дребезжащий трамвай, на котором ездили в центр города; огромный белый циферблат остановившихся часов; красновато-коричневые кирпичные узкие дома, столь сильно отличающиеся от ленинградских с их ясными спокойными классическими пропорциями.

Только в окружающей природе были гармония и совершенство, что пробудило желание взяться за карандаш и краски. Много лет спустя Лидия Зорикова говорила:

«Я была ещё совсем маленькой. Осень, было очень рано, особенный сыроватый воздух. Много красных и жёлтых кленовых листьев, над озером Тельмана вставало солнце. Оно было жёлто-оранжевое, прорывалось сквозь бурые тучи. Вода, в которой всё отражается. Сплошная стена цвета. Я была поражена увиденным, ощущение от этого до сих пор несу в себе. Я шла и говорила тогда себе: я приду и нарисую всё. А рисовать я не умела ещё. Так я рисовать и начала».

В детских и юношеских работах она старательно фиксировала всё, что находилось перед глазами: суровую мощь крепости Вильгельма, узкие улочки неприветливого города, спокойную гладь озера. И хотя семья была далека от искусства, родители поддерживали художественные устремления дочери, с большим вниманием и уважением относились к её работам, поэтому они и сохранились, несмотря на переезды.

Когда окончательно стало ясно, что изобразительное искусство — это именно то, чем она хочет заниматься, встал вопрос об учёбе в художественном учебном заведении. Выбор пал на училище в Днепропетровске.

Из Калининграда уезжали большой группой — все вместе занимались в студии при отделении Союза художников. Поддержка своеобразного калининградского землячества помогла привыкнуть к совершенно новой обстановке, южной природе, насыщенной по цвету, наполненной солнцем и цветовыми контрастами. Всё это так отличалось от зыбкой неопределенности, недосказанности туманной Прибалтики.

Во время учёбы на отделении станковой живописи в Днепропетровском художественном училище (1958 – 1963) шло овладение профессией живописца: учебный рисунок сменяли живописные этюды с натуры; работа над композициями картин чередовалась с регулярными выходами на пленер.

Именно здесь, на залитых солнцем берегах Днепра зародилась любовь к звучности красок, насыщенности цвета, контрастам света. Лидия Александровна с благодарностью вспоминает своих педагогов в училище: В. Шпигановича, Н. Родзина, А. Боровского.
По её словам, они учили не только смотреть, но и видеть.

Для преподавателей был очевиден потенциал ученицы, и они настоятельно рекомендовали продолжить занятия живописью.

По окончании училища поступать «за компанию» в киевский вуз желания не было: ещё не сформировалось ясного понимания своего пути и места в искусстве.

В 1963 году Лидия Александровна приезжает в Воронеж, куда к этому времени переехали родители. Работала учителем рисования и черчения в средних школах Воронежа (1964 – 1967), затем художником-дизайнером в проектно-технологическом институте (1968 – 1971). Попав в интеллектуальную, но техническую среду, она начинает остро ощущать недостаточность художественного общения. Появилась настоятельная потребность пополнить свои знания. И уже совершенно осознанно было выбрано учебное заведение — Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина.

Институт, находящийся в здании Императорской Академии художеств, стал достойным продолжателем лучших учебных и творческих традиций Академии. На факультете истории и теории изобразительного искусства с 1947 года функционировало единственное в Советском Союзе заочное отделение. Абитуриенты со всей страны приезжали в Ленинград. Конкурс при поступлении доходил до десяти человек на место.

Целеустремлённые студенты отделения воспринимались преподавателями не как ученики, а как коллеги: большинство из них были сотрудниками художественных музеев, проектных институтов, педагогами художественных училищ и школ.

Главное в деятельности искусствоведа — работа с подлинными произведениями, в непосредственном контакте с автором или историческими документами. Этим принципам преподаватели следовали в своей работе и передавали ученикам. Лидия Александровна хорошо помнит лекции А. Н. Савинова, А. Л. Пунина, В. Б. Блэк. Мир подлинных произведений искусства Эрмитажа, Русского музея помог открыть и собрание Воронежского музея изобразительных искусств (сегодня — Воронежский областной художественный музей им. И.Н. Крамского).

При изучении собрания музея особый интерес вызвала уникальная коллекция греческих ваз, в то время не имевшая широкой известности даже в профессиональной среде. История греческой живописи стала темой дипломной работы, а руководителем — Анна Петровна Чубова (1905 – 1989), кандидат искусствоведения, доцент, специалист по греческому искусству. Всестороннее изучение музейного предмета, включение его в общеисторический контекст — все эти навыки сформировались в непосредственном общении с научным руководителем.

Не только Лидия Александровна «открыла» для себя музей, но и музейные искусствоведы Екатерина Александровна Резникова (1926 – 1995), директор музея, Татьяна Андреевна Чефранова (1926), главный хранитель музея, увидели вдумчивую, способную к анализу художницу. От них она получила приглашение работать в должности художника-реставратора.

Кто, как не живописец-станковист и искусствовед в одном лице мог, осуществлять постоянное наблюдение за состоянием обширной коллекции?

С 1971 года начинается новый этап жизненной и творческой биографии Л. А. Зориковой — художника-реставратора. Постоянные консультации, стажировки во Всесоюзном художественном научно-реставрационном центре им. И. Э. Грабаря (ВХНРЦ), контакты с коллегами-реставраторами из других музеев, неустанное самосовершенствование позволило вернуть в экспозицию музея более 200 произведений. «Однако работа над восстановлением произведений, которых не пощадило время, — писал В. Добромиров, — не предполагает в реставраторе свободы его собственного художественного творчества. Он должен уметь сымитировать чужой, авторский мазок, создать фактуру, тождественную оригиналу, различая тончайшие цветовые нюансы, безошибочно подобрать тона — все ради того, чтобы вернуть полотну обаяние личности его создателя, передать своеобразие его манеры»

Подлинные произведения искусства не только восхищают, но и пробуждают стремление создавать свои работы.

Желание творчества усилила и преподавательская деятельность: в 1972 году Лидия Александровна организует детскую художественную студию при музее, а в 1976 – 1979 годах преподаёт живопись в Воронежском художественном училище.

Неподдельный интерес, обостренная отзывчивость к делам и творчеству не только учеников, но и коллег-художников притягивают к Л. А. Зориковой окружающих. Несколько десятилетий продолжается личная и творческая дружба с Эльзой Николаевной Пак, скульптором, заслуженным художником России.

«Лидия Зорикова — моя любимая подруга, моя крёстная и сестра, — говорит Эльза Николаевна, — нас связывает многолетняя дружба. Мы совершенно разные личности. Она вся состоящая из чувств и эмоций, какой и должен быть настоящий художник. Она профессионал разносторонний: реставратор, искусствовед, художник. Лида много лет работала в музее Крамского, где реставрированы и спасены десятки работ, которые требуют терпеливой и кропотливой работы. Это тяжкий труд. А живопись её, наоборот, вся жаркая, эмоциональная, полна света и экспрессии и кажется лёгкой и непринуждённой. Но это тоже тяжёлый труд.
Откуда у такой хрупкой, изящной и красивой женщины столько сил и воли? Просто Господь вложил в неё эту жилку творчества, от которой никуда не денешься, только как воплощать её в жизнь».

Как искусствовед, Лидия Александровна прекрасно понимает, что форма диалога художника со зрителем — выставка. В 1970 – 80-х годах она проектировала экспозиции выставок, проходивших в музее, написала вступительные статьи к каталогам воронежских художников, составила буклеты к выставкам Н. Симакина, В. Мельниченко, В. Коровникова, В. Преснякова, Ю. Внодченко, В. Знаткова. Лидия Александровна не относится к числу художников, которые творят в своих мастерских за закрытыми дверями. Она открыта для контактов и готова показать зрителю то, что оказалось доступным взгляду живописца.

Впервые её работы предстали перед зрителями в 1977 году, в двух знаковых для неё выставках: I реставрационной выставке и Воронежской областной выставке. Восстановленные картины русских и зарубежных художников XVIII – XIX веков, выполненные в технике масляной живописи, демонстрировали тщательно работающего реставратора, миллиметр за миллиметром возрождающего к жизни разрушенное полотно. На областной выставке были представлены акварели. Эта техника дала возможность выразить мимолетные, сиюминутные настроения, позволила проявиться индивидуальному подчерку художника.

С 1983 года её работы неизменно присутствуют на всех областных выставках. Это говорит и о трудоспособности художницы — ведь необходимо представлять новые произведения, нигде ранее не экспонировавшиеся; и о высоком профессионализме — у членов выставочных комитетов её работы не вызывают вопросов.

Она инициатор и активный участник выставок, ставших неотъемлемой частью художественной жизни Воронежа. Во многом благодаря её энергии с 1987 года в городе ежегодно проходит выставка «Весенний вернисаж», представляющая работы женщин-художниц Воронежского края.

В 1990 году Лидия Александровна Зорикова стала членом творческой организации — Союза художников Советского Союза